Городок, построенный Disney, выглядел как идиллия из фильма. Но что-то пошло не так.
В 1960-е годы Уолт Дисней задумал построить город будущего – место, где не будет трущоб, безработицы и проблем с трафиком. Был создан футуристический проект – с куполом в центре города для защиты от перепадов погоды, монорельсовой транспортной системой и подземными шоссе для машин, которые не будут мешать пешеходам.
В 1966 году Дисней умер, и о проекте забыли. Но потом вспомнили вновь. В 1990-е годы компания решила использовать принадлежавшую ей землю (рядом с парком развлечений во Флориде), чтобы построить там подобие образцового города, задуманного ее создателем.
«Айснер (Майкл Айснер, глава компании в то время) с самого начала дал понять, что это должен быть необычный город, – говорил один из топ-менеджеров компании. – Мы хотели внести свой вклад, оставить яркий след, улучшить жизнь американцев. Мы хотели воплотить его идею о городе будущего». Хотя концепция при этом изменилась – вместо футуристического проекта, задуманного Диснеем, компания решила создать небольшой городок в духе американской идиллии – воплощение идеалов семьи и добрососедства.
Город, который назвали Селебрейшн (буквальный перевод – «празднование»), действительно был похож на идиллическую декорацию из фильма. Цены на дома там были выше, чем в среднем в округе. Но желающих там поселиться оказалось так много, что места пришлось разыгрывать в лотерею.
Правда, вскоре что-то пошло не так.
Проектом, который оценивали в несколько миллиардов долларов, занялись известные архитекторы и дизайнеры. Местный кинотеатр проектировал Сезар Пелли – аргентинский архитектор, автор Башен Петронас в Куала-Лумпуре. Над дизайном работало влиятельное нью-йоркское агентство Pentagram. «Мы занимались не только уличными знаками и магазинными вывесками, – вспоминал один из партнеров компании Майкл Бирут. – Но и фонтанами, парком, полем для гольфа и даже крышками для канализационных люков».
Рекламная кампания апеллировала к ностальгии – по безмятежной жизни, свободной от проблем мегаполисов. Она предлагала вспомнить «городок, где соседи здоровались друг с другом, дети гонялись за светлячками, а отдохнуть после дневных дел можно было в кресле-качалке на веранде». «Помните такое место? – говорилось в рекламном проспекте. – Может быть, это место из вашего детства?».
Посыл привлек многих. Когда на продажу выставили несколько сотен домов – покупателей оказалось в десять раз больше.
Новый город выглядел красивым, аккуратным и не совсем реальным (некоторые сравнивали его с постановочным городом из «Шоу Трумана» или ненатуральным «Плезантвиллем»). Это признавали и некоторые жители – возле домов они ставили указатели, предупреждавшие туристов, что «здесь живут реальные люди, которые не хотят, чтобы их беспокоили».
По организации Селебрейшн чем-то напоминал парк развлечений, по атмосфере – большой торговый центр. Зимой там устраивали снегопад из искусственного снега, а на одной из улиц ставили «каток», сделанный из пластика (говорили, что в прошлом, когда наступала осень, в город специально свозили листья, чтобы разбрасывать их по улицам). На улицах были установлены динамики, которые транслировали музыку (наподобие той, которая играет в супермаркетах) или пение птиц.
Как им управляли?
Немало людей из тех, кто приехал в Селебрейшн, говорили, что ожидания оправдались. В небольшом городке, где можно было почти не пользоваться машиной (изначально там жили около 7 тысяч человек), многие общались с соседями и даже устраивали вечеринки, где собирались жители разных кварталов. Уставшим от мегаполисов это нравилось.
Но вскоре оказывалось, что их повседневная жизнь – прежде всего, в том что касается обустройства их собственных домов – подчинена множеству правил. Они регулировали самые мелкие детали – от цвета оконных рам (краски за исключением белой не разрешались) до структуры фасада. Большие спутниковые антенны, видимые с улицы, были запрещены (чтобы не портить вид). Тонированные или отражающие покрытия на окнах – тоже. Даже витраж на входной двери надо было согласовать с городским архитектором.
Правила действовали и для лужаек перед домом. Искусственные растения были запрещены. Число разновидностей кустарников, которые можно там высадить, – ограничено. «Если, например, на вашей лужайке оказались высохшие растения, вам могли прислать письмо с уведомлением», – рассказывала местная жительница.
«Вы когда-нибудь жили по соседству с человеком, который пытался вам указывать? – делится воспоминаниями бывший житель Селебрейшн. – Который говорил, когда нужно снимать рождественские украшения или подстригать лужайку? Вот там было именно так. Моего отца как-то оштрафовали за то, что он снял с дома рождественские украшения на день позже, чем это допускалось. У нас было оправдание – мы возвращались с отдыха, и наш рейс задержался. Но штраф пришлось платить все равно».
Сказался опыт компании – организация и контроль, характерные для ее парков развлечений. «Уолт Дисней был творцом, но он был одержим контролем, – отмечал урбанист Ричард Фоглсонг, профессор колледжа Роллинс, изучавший историю парка во Флориде. – Люди видят творческую сторону того, что производит компания, но нередко упускают организацию, которая за этим стоит». Хотя некоторые переселенцы говорили, что при переезде в Селебрейшн руководствовались именно этим – уверенностью, что компания обеспечит «надежность и качество». И ради этого они готовы были даже мириться с правилами.
Как начались проблемы?
Одной из проблем стала школа. Реклама обещала родителям, что в Селебрейшн их детей будут учить по особой системе, которая станет «выдающимся примером прогрессивного обучения». Для многих это стало одной из причин, чтобы купить там дом (примерно у половины из первых переселенцев были дети школьного возраста).
Школа действительно была необычной. Там были огромные классы, где собирались до сотни детей разного возраста, несколько учителей параллельно вели там уроки. Составлялись индивидуальные учебные планы. Привычных оценок не было – их заменяли сложные системы, по которым оценивались знания и навыки. Родители жаловались, что это сбивает с толку – как их, так и детей.
Вскоре стали звучать жалобы, что модель просто не работает. «Это просто кошмар, а не учеба, – заявил бывший пожарный, который после нескольких месяцев жизни в Селебрейшн собрал вещи и уехал вместе с семьей. – То, что происходило в школе с моими детьми, это не прогресс, а регресс. Не только в знаниях, но и в поведении». «За два месяца мой ребенок ничего не сделал в школе, – возмущался врач, который в итоге перевел ребенка в другую школу, в городе по соседству. – И оказалось, что за это никто не отвечает».
Десятки родителей забрали своих детей. К концу первого учебного года ушла треть учителей (вместе с директором). Некоторые родители пытались жаловаться компании. А когда они поделились недовольством с журналистами, то в городе – с подачи местной администрации – их стали называть «негативно настроенными». Сторонники школы («позитивно настроенные») или обличали их, или просто отказывались с ними разговаривать. «С нами стали обращаться как с изгоями, – рассказывала одна из критиков. – Это принимало довольно неприятные формы. А решение проблем в городе заменяли пиаром».
Когда несколько семей решили покинуть город, компания, по их словам, попыталась взять с них обязательство о неразглашении – чтобы они не говорили никому, почему уезжают. «Со мной обращались как с советским диссидентом, – вспоминает один из бывших жителей. – Типа – подпиши здесь, и свободен».
Что было дальше?
Начались жалобы на состояние домов – по большей части, протекающие крыши. Проверка в конце 1990-х годов – через несколько лет после основания города – показала, что более 70 крыш надо заменить, «чтобы привести дома хотя бы в минимальное соответствие стандартам». Позднее к этому добавились покосившиеся балконы и плесень в некоторых домах (дело дошло даже до судебных исков). Критики заявляли, что хотя Селебрейшн и проектировали именитые архитекторы, строили его рабочие с невысокой квалификацией, указывали и на конструктивные недостатки зданий.
Затем произошло громкое убийство. Жертвой стал бывший учитель, проживавший в Селебрейшн. Убийцей – бездомный, оказавшийся в окрестностях. Полиции он заявил, что житель города предложил ему денег, чтобы помыть его машину, а затем пригласил домой, напоил и попытался изнасиловать (по словам убийцы, когда он пришел в себя, то схватил топор, попавшийся под руку, и зарубил хозяина дома).
Само по себе это едва ли характеризовало бы город – тем более что произошло уже в начале 2010-х годов (некоторые сторонники Селебрейшн даже подчеркивали это, заявляя о «единственном убийстве за 14 лет»). Но о жертве вскоре выяснились мрачные подробности – судя по рассказам знавших его людей, внешне популярный учитель был педофилом, который домогался своих учеников (некоторые сравнили его со скандально известным американским тренером Джерри Сандаски, осужденным за насилие над детьми).
О городе поползли самые разные слухи. Говорили, что на дне местного пруда найдены несколько затонувших машин, и что на этом месте водятся привидения (в действительности полиция нашла там одну машину с несколькими погибшими, предположительно, утонувшую после аварии). Таблоиды писали, что обстановка в городе провоцирует «разводы и свингерство».
Селебрейшн существует до сих пор. Правда, теперь – как более привычный город.
Еще в начале 2000-х годов Disney Company продала часть своей доли в проекте, хотя среди местных жителей осталось некоторое количество ее сотрудников. Раньше, по словам писателя и журналиста Майкла Поллена, посещавшего Селебрейшн, представители компании могли – пусть и неофициально – рассуждать о создании целой сети таких городов в США. Но позднее, говорит он, такие разговоры стихли. «Они усвоили урок, – отмечал один из жителей, в целом поддерживавший проект. – Это не просто парк развлечений. Это человеческие жизни».
Статья взята из журнала Republic и телеграм-канала
Рекламная кампания апеллировала к ностальгии – по безмятежной жизни, свободной от проблем мегаполисов. Она предлагала вспомнить «городок, где соседи здоровались друг с другом, дети гонялись за светлячками, а отдохнуть после дневных дел можно было в кресле-качалке на веранде». «Помните такое место? – говорилось в рекламном проспекте. – Может быть, это место из вашего детства?».
Посыл привлек многих. Когда на продажу выставили несколько сотен домов – покупателей оказалось в десять раз больше.
Новый город выглядел красивым, аккуратным и не совсем реальным (некоторые сравнивали его с постановочным городом из «Шоу Трумана» или ненатуральным «Плезантвиллем»). Это признавали и некоторые жители – возле домов они ставили указатели, предупреждавшие туристов, что «здесь живут реальные люди, которые не хотят, чтобы их беспокоили».
По организации Селебрейшн чем-то напоминал парк развлечений, по атмосфере – большой торговый центр. Зимой там устраивали снегопад из искусственного снега, а на одной из улиц ставили «каток», сделанный из пластика (говорили, что в прошлом, когда наступала осень, в город специально свозили листья, чтобы разбрасывать их по улицам). На улицах были установлены динамики, которые транслировали музыку (наподобие той, которая играет в супермаркетах) или пение птиц.
Как им управляли?
Немало людей из тех, кто приехал в Селебрейшн, говорили, что ожидания оправдались. В небольшом городке, где можно было почти не пользоваться машиной (изначально там жили около 7 тысяч человек), многие общались с соседями и даже устраивали вечеринки, где собирались жители разных кварталов. Уставшим от мегаполисов это нравилось.
Но вскоре оказывалось, что их повседневная жизнь – прежде всего, в том что касается обустройства их собственных домов – подчинена множеству правил. Они регулировали самые мелкие детали – от цвета оконных рам (краски за исключением белой не разрешались) до структуры фасада. Большие спутниковые антенны, видимые с улицы, были запрещены (чтобы не портить вид). Тонированные или отражающие покрытия на окнах – тоже. Даже витраж на входной двери надо было согласовать с городским архитектором.
Правила действовали и для лужаек перед домом. Искусственные растения были запрещены. Число разновидностей кустарников, которые можно там высадить, – ограничено. «Если, например, на вашей лужайке оказались высохшие растения, вам могли прислать письмо с уведомлением», – рассказывала местная жительница.
«Вы когда-нибудь жили по соседству с человеком, который пытался вам указывать? – делится воспоминаниями бывший житель Селебрейшн. – Который говорил, когда нужно снимать рождественские украшения или подстригать лужайку? Вот там было именно так. Моего отца как-то оштрафовали за то, что он снял с дома рождественские украшения на день позже, чем это допускалось. У нас было оправдание – мы возвращались с отдыха, и наш рейс задержался. Но штраф пришлось платить все равно».
Сказался опыт компании – организация и контроль, характерные для ее парков развлечений. «Уолт Дисней был творцом, но он был одержим контролем, – отмечал урбанист Ричард Фоглсонг, профессор колледжа Роллинс, изучавший историю парка во Флориде. – Люди видят творческую сторону того, что производит компания, но нередко упускают организацию, которая за этим стоит». Хотя некоторые переселенцы говорили, что при переезде в Селебрейшн руководствовались именно этим – уверенностью, что компания обеспечит «надежность и качество». И ради этого они готовы были даже мириться с правилами.
Как начались проблемы?
Одной из проблем стала школа. Реклама обещала родителям, что в Селебрейшн их детей будут учить по особой системе, которая станет «выдающимся примером прогрессивного обучения». Для многих это стало одной из причин, чтобы купить там дом (примерно у половины из первых переселенцев были дети школьного возраста).
Школа действительно была необычной. Там были огромные классы, где собирались до сотни детей разного возраста, несколько учителей параллельно вели там уроки. Составлялись индивидуальные учебные планы. Привычных оценок не было – их заменяли сложные системы, по которым оценивались знания и навыки. Родители жаловались, что это сбивает с толку – как их, так и детей.
Вскоре стали звучать жалобы, что модель просто не работает. «Это просто кошмар, а не учеба, – заявил бывший пожарный, который после нескольких месяцев жизни в Селебрейшн собрал вещи и уехал вместе с семьей. – То, что происходило в школе с моими детьми, это не прогресс, а регресс. Не только в знаниях, но и в поведении». «За два месяца мой ребенок ничего не сделал в школе, – возмущался врач, который в итоге перевел ребенка в другую школу, в городе по соседству. – И оказалось, что за это никто не отвечает».
Десятки родителей забрали своих детей. К концу первого учебного года ушла треть учителей (вместе с директором). Некоторые родители пытались жаловаться компании. А когда они поделились недовольством с журналистами, то в городе – с подачи местной администрации – их стали называть «негативно настроенными». Сторонники школы («позитивно настроенные») или обличали их, или просто отказывались с ними разговаривать. «С нами стали обращаться как с изгоями, – рассказывала одна из критиков. – Это принимало довольно неприятные формы. А решение проблем в городе заменяли пиаром».
Когда несколько семей решили покинуть город, компания, по их словам, попыталась взять с них обязательство о неразглашении – чтобы они не говорили никому, почему уезжают. «Со мной обращались как с советским диссидентом, – вспоминает один из бывших жителей. – Типа – подпиши здесь, и свободен».
Что было дальше?
Начались жалобы на состояние домов – по большей части, протекающие крыши. Проверка в конце 1990-х годов – через несколько лет после основания города – показала, что более 70 крыш надо заменить, «чтобы привести дома хотя бы в минимальное соответствие стандартам». Позднее к этому добавились покосившиеся балконы и плесень в некоторых домах (дело дошло даже до судебных исков). Критики заявляли, что хотя Селебрейшн и проектировали именитые архитекторы, строили его рабочие с невысокой квалификацией, указывали и на конструктивные недостатки зданий.
Затем произошло громкое убийство. Жертвой стал бывший учитель, проживавший в Селебрейшн. Убийцей – бездомный, оказавшийся в окрестностях. Полиции он заявил, что житель города предложил ему денег, чтобы помыть его машину, а затем пригласил домой, напоил и попытался изнасиловать (по словам убийцы, когда он пришел в себя, то схватил топор, попавшийся под руку, и зарубил хозяина дома).
Само по себе это едва ли характеризовало бы город – тем более что произошло уже в начале 2010-х годов (некоторые сторонники Селебрейшн даже подчеркивали это, заявляя о «единственном убийстве за 14 лет»). Но о жертве вскоре выяснились мрачные подробности – судя по рассказам знавших его людей, внешне популярный учитель был педофилом, который домогался своих учеников (некоторые сравнили его со скандально известным американским тренером Джерри Сандаски, осужденным за насилие над детьми).
О городе поползли самые разные слухи. Говорили, что на дне местного пруда найдены несколько затонувших машин, и что на этом месте водятся привидения (в действительности полиция нашла там одну машину с несколькими погибшими, предположительно, утонувшую после аварии). Таблоиды писали, что обстановка в городе провоцирует «разводы и свингерство».
Селебрейшн существует до сих пор. Правда, теперь – как более привычный город.