Первый тип формируется по механизму истерического невроза, когда субъект предлагает себя для того, чтобы им пользовались. Идентичность достраивается благодаря переживанию себя как желанного и нужного. Это реализуется через известный механизм слияния, когда собственная потребность подменяется потребностью другого. На группах это можно наблюдать в виде уступчивости и нежелания идти на конфликт. Ведущей потребностью оказывается стремление быть хорошим для всех.
Второй тип зависимого поведения использует противоположный механизм регуляции отношений. В нем субъект использует другого, отказывая ему в праве быть отдельным и имеющим собственные потребности. Подобная стратегия развивает зависимость по обсессивному типу. Обсессивность в данном контексте означает стремление к контролю в самом широком ключе - контроль над собственными проявлениями и контроль над другим, когда отношения выстраиваются с нарциссической проекцией, а не с реальным человеком. Личность захватывается требованием соответствовать чужим ожиданиям; это же самое требование партнер направляет и на самого себя, тем самым сковывая собственную спонтанность и креативность необходимостью быть идеальным. Таким образом, истерическая личность отдает себя целиком, а обсессивная поглощает партнера, лишая его свободы. И в том и ином случаях происходит отказ от себя, но по разным мотивам: субъективность оказывается обесцененной невозможностью получить, либо же удержать что-то важное в отношениях.
Обсессивная проблематика приводит к возникновению внутри синдрома эмоциональной зависимости особого состояния, которое описывается как сексуальная аддикция. В рамках этого мы можем наблюдать зависимость от сексуальной реализации, которая является особым нейрофизиологическим событием. Компульсивность (которая сочетается с обсессивным стилем) сексуальной аддикции состоит в том, что во-первых, переход к действию освобождает от выполнения психической работы по символизации тревоги, а во-вторых, что результат сексуальной деятельности оказывается не воспроизводим в каких-либо иных действиях. Компульсивность создает фиксацию на некотором уникальном переживании, от которого нельзя отказаться, тем самым игнорируя весь спектр сопровождающих его явлений. То же самое происходит и в измерении отношений - обсессивный стиль коммуникации сжимает партнера до функционального использования только его половых органов.
Можно сказать, что обсессивный субъект напоминает меланхолика в том месте, где он не может отпустить объект, который имеет для него особый статус. Потеря объекта в таком случае воспринимается как утрата части самого себя, что ни в коем случае нельзя допустить. Исходя из этого, сформулирую следующую гипотезу - аддиктивная реализация возникает вследствие невозможности совершить работу горя. Работа горя аддиктивной личности останавливается на стадии отрицания и злости, не доходя до депрессии и оплакивания. Я часто вижу как ярость становится универсальным регулятором в зависимых отношениях, когда злостью можно удерживать партнера, угрожая ему уроном или уходом.
Какую потерю не может вынести аддиктивная личность? В общем случае это потеря воображаемого "априорного" представления, которое возникает с помощью идеализации. За идеализацией стоит отказ признать реальность в том виде, в котором она просится в опыт; это избегание символизации проблемной части переживаний. В зависимости всегда есть трепетно оберегаемая надежда - надежда на контроль употребления или идеального партнера, который станет таковым через некоторое количество времени. Именно с надежды начинается новый аддиктивный цикл - ну, в этот раз я постараюсь и все будет точно по другому. Зависимая личность всякий раз оказывается перед выбором - горевать или действовать и всякий раз выбирает отреагирование вместо психической переработки. Надежда обслуживает так называемую "экзистенциальную непроходимость", если продолжать пользоваться обсессивной, то есть, анальной терминологией. Если у личности нет ресурсов для прохождения через конфликт, возникает зависимое поведение, как способ с ним не встречаться.
Что это может быть за конфликт? По отношению к зависимому поведению, которое, как известно, является следствием неудовлетворительно пройденной сепарации-индивидуации, это может быть противоречие между уровнями развития субъекта в движении от слияния к автономии. Автономия предполагает наличие определенной невротической оснащенности - способности выдерживать переживания страха, вины и стыда за счет установления отношений на границе между, а не на своей (подчинение) или чужой территории (требование). В автономном модусе трудные переживания могут быть вполне переносимы, поскольку стремление избавиться от них совсем отражает плохую способность к эмоциональной регуляции, а не ее триумф, как может показаться на первый взгляд. Так вот, конфликт между желанием вернуть потеряный рай, в котором осталась гарантированная безусловная любовь и необходимостью вступать в символические отношения обмена, приправленные рисками и неопределенностью, создает точку напряжения для зависимой личности, которая на высоте эмоционального дискомфорта срывается в аддиктивную реализацию.
Обсессивное стремление к идеальному опыту вполне закономерным образом приводит к неудачам и больше способствует застреванию в развитии, чем достижению более совершенного его варианта. В нейрофизиологии есть концепция, которая позволяет ответить на вопрос, как мозг отличает воображаемую модель мира от имеющей место в реальности. Барабанная дробь - когда информация не поступает от органов чувств, воображаемая модель оказывается слишком правильной и совершенной. Реальность предательски не выдерживает требования быть идеальной. Обсессивное цепляние за совершенную форму на деле оказывается надежным способом самоизоляции.(с)
http://пси-помощь.рф/библиотека/138/
