Мозг

[Vadim]

[Radugnyi]

Язык как ключ к сознанию: к основным идеям Ноама Хомского

Язык — пространство для творчества, математически точная система, встроенная с рождения в наш мозг, или то и другое одновременно? Сегодня мы разбираемся, как Ноам Хомский повлиял на современное понимание языка, почему язык более сложен, чем об этом говорят разработчики искусственного интеллекта, и какие всё-таки есть недостатки у теории универсальной грамматики.

Справка. Ноам Хомский родился 7 декабря 1928 года в Филадельфии, штат Пенсильвания. Он известен как основоположник генеративного направления в лингвистике, философ, теоретик, политический активист. Студентом он изучал математику, лингвистику и философию. С 1962 года является профессором в Массачусетском технологическом институте и преподает там по сей день. Соотечественники называют Ноама Хомского «Американский Сократ».

Одной из первых, а также и широко известных работ Хомского является книга «Синтаксические структуры» (1957)

, в которой он изложил идею генеративной, или порождающей лингвистики.

«Конечным результатом этих исследований должна явиться теория лингвистической структуры, в которой описательные механизмы конкретных грамматик представлялись бы и изучались абстрактно, без обращения к конкретным языкам»[1].

Особенность метода Хомского заключается в том, что он представил грамматику естественного языка в виде механизма, который способен породить бесконечное число грамматически правильных предложений при наличии изначально ограниченных языковых ресурсов. Однако его целью было не только выявить математически точную грамматическую систему, но также объяснить творческое использование языка людьми и механизмы усвоения языка детьми.

Идея универсальной грамматики возникла на базе целого комплекса исследований, посвященных теме связи языка и мышления, в частности на тексте Выготского («Мышление и речь», 1934), а также основана на взглядах Декарта относительно врожденного характера мышления.

Взгляды Ноама Хомского неоднократно претерпевали изменения, но его фундаментальная посылка оставалась неизменной – способность к языку является врожденной. Однако что именно является врожденным? Ученый считает, что универсальная грамматика как общий набор синтаксических правил встроена в мозг. Таким образом, логика, согласно которой мы выстраиваем предложения, оперируем языковыми конструкциями, продиктована самой природой, биологическими особенностями нашего мозга, и это является одним из условий, согласно которым существует универсальная грамматика.

«Исследование универсальной грамматики – это исследование природы человеческих интеллектуальных способностей. Оно пытается сформулировать необходимые и достаточные условия, которым должна удовлетворять некоторая система, чтобы считаться потенциальным человеческим языком, — условия, которые не просто случайно оказались применимыми к существующим человеческим языкам, а которые коренятся в человеческой «языковой способности» и образуют, таким образом, врожденную организацию, которая устанавливает, что считать языковым опытом и какое именно знание языка возникает на основе этого опыта»[2].

Действительно ярким примером в пользу этой идеи служит наблюдение за тем, как дети научаются языку. Примерно в возрасте двух лет ребенок уже понимает речь, очевидно не имея никакой теоретической основы для этого понимания. Кроме того, любой человек с нормальным уровнем умственного развития способен использовать язык.

В то же время у многих взрослых людей возникают трудности при изучении механизмов работы биологических или физических законов, хотя эти системы устроены на порядок проще, чем лингвистическая, как утверждает ученый. Таким образом, Хомский уверен, что изучение структуры языка, а также его свободного употребления поможет понять устройство человеческого ума. Его теория была новым подходом в изучении проблемы отношений языка и мышления.

Наиболее оригинальным и действительно революционным аспектом теории языка Хомского стала его убежденность в том, что формирование языка происходит не от звуков к словам и, далее, к предложениям, а, наоборот, от абстрактных синтаксических структур к фонетике. Таким образом, генеративизм стал заниматься не изучением и описанием языка, но моделированием процесса формирования языка вообще, на самом абстрактном уровне, изолированном от привязки к какому бы то ни было конкретному языку.

Однако с точки зрения эпистемологии, теория универсальной грамматики приводит нас к признанию невозможности получения объективного знания индивидом, то есть к антиреализму. Врожденная способность к языку, если таковая и есть, обеспечивает, но и ограничивает наши познавательные возможности — в точности, как категории в теории Канта.

В связи с этим вспоминаются взгляды позднего Витгенштейна, который был убежден, что невозможно обнаружить никаких устойчивых образований в естественном языке. Его точка зрения исключает существование универсальной грамматики. Согласно позднему Витгенштейну, мы не способны на адекватное постижение реальности как таковой. Индивид обречен иметь дело с «эпистемологическим плюрализмом», суть которого раскрыта в терминах «языковые игры», «семейные сходства» и «формы жизни».

Как бы мы ни относились к практическому аспекту теории генеративной грамматики, нельзя отрицать, что ее цели актуальны, а методы решения проблем оригинальны. Теория Хомского наряду с сильными имеет и слабые стороны, но тем не менее она произвела революцию в лингвистике: произошло смещение со структуралистской парадигмы на генеративную. Генеративная лингвистика, основанная на принципе рационализма и конструктивизма, выступила с активной критикой бихевиоризма.

В свою очередь интересно проследить за аргументацией Хомского, подвергшего критике теорию языка У. Куайна, который выстраивает свою теорию, опираясь на принципы холизмаⓘ
Холизм — позиция в философии и науке по проблеме соотношения части и целого, исходящая из качественного своеобразия и приоритета целого по отношению к его частям.
, эмпиризма и бихевиоризма. Куайн трактует эмпиризм как единственно возможную связь человека с внешним миром – предметы воздействуют на наши органы чувств, которые затем оформляют полученную информацию и посылают сигналы в мозг. Данной точке зрения соответствует бихевиористский принцип познания окружающей действительности, который можно выразить в формуле «стимул – реакция – подкрепление». По мнению Куайна, научение языку происходит согласно этой схеме. Таким образом, каждое используемое нами слово — это результат целенаправленного воздействия социального мира на индивида. Принцип холизма дополняет теорию языка Куайна и утверждает, что человек запоминает не просто отдельные слова, но целые комплексы, контексты, в которых слова могут употребляться.

Хомский критикует принцип бихевиоризма и показывает его несостоятельность, указывая на творческие основы языка. Слово, употребленное в нетривиальном контексте, не вводит нас в ступор, мы по-прежнему понимаем, какой объект имеется в виду, несмотря на слово, употребленное для нас необычным образом. Язык нами используется в соответствии с заданной ситуацией. Индивид способен понимать — точно так же, как и создавать — предложения, которые ранее не слышал.

В то время как, согласно бихевиоризму, индивид усвоит лишь те слова, которые были подкреплены достаточным образом, но это исключает возможность нетривиального использования языковых конструкций. Допущение, что способность к созданию и использованию языка заложена в нас биологически, не вступает в конфликт с фактом его творческого использования, так как она не ограничена факторами извне, как, например, при бихевиоризме.

Кроме того, бихевиоризм не объясняет природу синонимии. В рамках этой концепции невозможно объяснить процесс понимания индивидом различных слов со схожим значением. Таким образом, неясно, как ограниченный набор стимулов породит неограниченное количество вариаций использования слов.

Становление генеративной лингвистики стало возможным благодаря таким предшествующим традициям изучения языка, как философская грамматика, зародившаяся в семнадцатом веке, а так же структурализм, основоположником которого считается Фердинанд де Соссюр.

По мнению Хомского,

структурализм – это плодотворная область исследования, он «показал, что в языке существуют структурные отношения, которые могут изучаться абстрактно»[3].

Многие идеи, которые нашли свое воплощение в генеративной грамматике, были взяты из структуралистской традиции. Например, методы сегментации и классификации, которыми занимался Соссюр, немного претерпев изменения, нашли свое применение у Хомского в поверхностной структуре языка. Однако генеративная грамматика охватывает больше областей исследования, она тесно переплетена с нейрофизиологией и психологией познания.

Фундаментальная работа Хомского «Язык и мышление» (1972) состоит из трех глав, которые в свою очередь написаны по материалам лекций, прочитанных им в 1967 году в Калифорнийском университете в Беркли. В первой главе автор описывает достижения ученых прошлого относительно изучения мышления через призму природных особенностей языка. Во второй главе Хомский описывает современные достижения лингвистов относительно данной проблемы. И в третьей главе он описывает свои умозрительные прогнозы о будущих достижениях лингвистики в изучении языка и мышления.

Теория, связывающая язык, мышление и сознание (психическая триада), возникает в противовес идее создания формализованного языка, машин с искусственным интеллектом. Хомский настаивает на том, что человеческий язык и мышление устроены более сложно, чем это пытаются преподнести разработчики искусственного интеллекта. Математическая теория и социально-поведенческие науки значительно упрощают процесс усвоения языка и формирование мышления, сводя все исключительно к системе алгоритмов.

«Соответственно, нет оснований ожидать, что имеющаяся техника может обеспечить нужную глубину проникновения и понимания и дать полезные результаты; она явно не смогла этого сделать и, фактически, ощутимые затраты времени, энергии и денег на применение вычислительных машин в лингвистическом исследовании не обеспечили сколько-нибудь значительного прогресса в нашем понимании использования языка и его природы»[4].

Хомский является сторонником психологизма, он акцентирует внимание на том, что необходимо изучать психику и сознание человека. В противном случае, «это подобно тому, как если бы естественные науки должны были именоваться «науками о снятии показаний с измерительных приборов»[5].

В то же время Хомский критикует подход, при котором способность к языку рассматривается как эволюционирующая. Говорить о том, что способность к речи развивалась в зависимости от целей индивида, неверно, считает ученый, т.к. язык имеет слишком много функций и разнообразные формы его использования.

«Допускать эволюционное развитие «высших» стадий из «низших» имеется не больше оснований, чем допускать эволюционное развитие от дыхания к ходьбе»[6].

Например, животные, обладающие ограниченным набором знакового языка, используют коммуникацию со строго определенными целями. Шимпанзе всегда будет показывать один и тот же знак или издавать один и тот же звук при желании сообщить зафиксированную за этим действием информацию. Использование языка человеком основано на других принципах. Человеческий индивид способен сообщить один и тот же факт множеством различных способов. Кроме того, человек может говорить, просто потому что хочет общаться, он может обманывать, шутить, использовать метафоры и прочее. В связи с этим возникает необходимость ввести термин «языковая компетенция».

«Языковая компетенция – знание языка, имеющееся у каждого нормального носителя языка», а также знание некоторых способов использования языка в процессе его употребления говорящим или слушающим [7].

Иначе говоря, область применения языка настолько сложна, что не возникает сомнений в уникальности устройства человеческого интеллекта.

Хомский признает, что он не дает неопровержимых доказательств в пользу того, что универсальная семантика имеет биологическое происхождение. Кроме того, его теория не охватывает всей совокупности фактов относительно языка и мышления. Однако он настолько уверен в верности выбранного направления для развития лингвистики, что призывает ученых к активной разработке своих идей в будущем.

В заключении к труду «Язык и мышление» Хомский пишет:

«Я старался обосновать мысль о том, что исследование языка вполне может, как и предполагалось традицией, предложить весьма благоприятную перспективу для изучения умственных процессов человека. Творческий аспект использования языка, будучи исследован с должной тщательностью и вниманием к фактам, показывает, что распространённые сейчас понятия привычки и обобщения как факторов, определяющих поведение или знание, являются совершенно неадекватными. Абстрактность языковой структуры подтверждает это заключение, и она, далее, наводит на мысль, что как в восприятии, так и в овладении знанием мышление играет активную роль в определении характера усваиваемого знания. Эмпирическое исследование языковых универсалий привело к формулированию весьма ограничивающих и, я думаю, довольно правдоподобных гипотез, касающихся возможного разнообразия человеческих языков, гипотез, которые являются вкладом в попытку разработать такую теорию усвоения знания, которая отводит должное место внутренней умственной деятельности. Мне кажется, что, следовательно, изучение языка должно занять центральное место в общей психологии».


[1] Хомский Н. Синтаксические структуры = SyntacticStructures // Новое в лингвистике. — М., 1962. — Вып. II. С. 415

[2] Хомский Н. Язык и мышление // М.: Изд. Московский университет, 1972. С. 16 — 38

[3] Витгенштейн Л. Философские исследования // Витгенштейн Л. Философские работы. М.: Гнозис, 1994. Ч. I. С. 75–319.

[4] Выготский Лев Семенович. Мышление и речь. Изд. 5, испр. — Издательство ‘Лабиринт’, М., 1999. — 352 с.

[5] Кубрякова Е.С. Эволюция лингвистических идей во второй половине ХХ века // Язык и наука в конце ХХ века. М., 1995. С. 144—238.

[6] Хомский, Н. Аспекты теории синтаксиса / Хомский Н. – М.: Изд. Московского университета, 1972. С. – 278

[7] Хомский Н. Картезианская лингвистика. Глава из истории рационалистической мысли: Пер. с англ. / Предисл. Б. П. Нарумова. — М.: КомКнига, 2005. — 232 с.

[8] Quine W.V.O. Word and object. — Harvard university & the Massachusetts Institute of Technology, 1960. P. — 277

[Smith]

...произошло смещение со структуралистской парадигмы на генеративную. Генеративная лингвистика, основанная на принципе рационализма и конструктивизма, выступила с активной критикой бихевиоризма...

Вспомнилось по ходу:

Аркадий и Борис СТРУГАЦКИЕ
Пусть тахорги в страхе воют,
Издавая визг и писк!
Ведь на них идет войною
Структуральнейший лингвист!

На войне и на дуэли
Получает первый приз –
Символ счастья и веселья –
Структуральнейший лингвист.

Воет ветер дальних странствий,
Раздается жуткий свист –
Это вышел в Подпространство
Структуральнейший лингвист.

Все от ужаса рыдает
И дрожит как банный лист!
Кораблем повелевает
Структуральнейший лингвист.

Есть на всякий, есть на случай
В «Корабле» специалист –
Ваш великий и могучий
Структуральнейший лингвист.

И нежданно пролилась живая вода "на мельницу" Н. Хомского:
Пусть трясётся и икает жёлтый, как осенний лист,
Этот штатовский Незнайка, то есть бихевиорист...)))

[Radugnyi]

[Smith]

TV ForPost
Что такое цифровая гигиена и как защитить себя от тотального контроля - разработчик «искусственного интеллекта» для ForPost Podcast.

О цифровом следе каждого человека и об искусственном интеллекте в интервью ForPost Podcasts рассказал ведущий эксперт с мировым именем в сфере IT-технологий Игорь Станиславович Ашманов — разработчик «искусственного интеллекта», а также общеизвестного лингвистического модуля русской версии Microsoft Office, семьи электронных словарей «МультиЛекс», спам-фильтра «Спамтест» и др.

О том, кто, как и зачем собирает наши персональные данные в социальных сетях, в каких целях эти массивы информации потом используются, о цифровом следе каждого из нас и виртуальной негласной слежке. Что такое цифровая гигиена и как защитить себя от тотального контроля. «Цивилизацию вот-вот накроет цифровое цунами», — считает Игорь Ашманов.

Робот — помощник или надсмотрщик? Игорь Ашманов убежден, что «искусственный интеллект» не подразумевает умения мыслить, осознавать себя, но лишь умение адекватно реагировать на реальность. Попытки скопировать мозг человека, воплотив его в металле и электронах, — маргинальное и тупиковое направление. Так же как и попытки придать роботу внешнюю человекоподобность, антропоморфность.

[vlgrus]

Жутковатый вывод. Разработки ИИ в ближайшем времени нацелены на две главных задачи: продавать и убивать.

[Vadim]

Серия онлайн лекций, супер.

[Radugnyi]

Я-концепция

Нейробиолог Онур Гюнтюркюн о том, как синхронность нервных импульсов создает ощущение, что ваше тело принадлежит вам

Иногда после травмы головы человек начинает воспринимать части своего тела как чужие (в худшем случае даже просит об ампутации). А тот, у кого никогда не было каких-либо частей тела (например, из-за врожденных особенностей), может оперировать их виртуальными образами в собственной голове. Нейробиолог Онур Гюнтюркюн уже рассказывал о способности к самоузнаванию и устройстве мозга млекопитающих. В новой лекции он объясняет, откуда мы знаем, что наше тело — наше.

Я нисколько не сомневаюсь в том, что моя рука, моя голова, мой нос принадлежат мне. Это тело — мое тело, и, скорее всего, вы ощущаете свое тело как принадлежащее вам, а не кому-нибудь еще. Весьма вероятно, что это ощущение в каждый момент времени создается в нашем мозге: оно не дано нам от природы. Но если оно создается в мозге, можем ли мы его изменить? И ответ на этот вопрос: да, можем.

Иллюзия резиновой руки и чужой спины

Проведем простой эксперимент (если вы хотите прочитать о нем больше, наберите в поисковике «иллюзия резиновой руки», и вы получите множество видео об этом эксперименте). Вы можете поставить его на себе — он работает. Вам понадобится резиновая рука, и совершенно очевидно, что она не является частью вашего тела: она искусственная, сделана из резины. Экспериментатор кладет ее перед вами, просит вас смотреть на нее и при этом убрать вашу собственную руку за перегородку, так чтобы вы не могли ее видеть. Дальше он берет в обе руки кисточки и начинает поглаживать кисточкой одновременно большой палец на резиновой руке и ваш большой палец на руке, скрытой перегородкой: вы видите, как он поглаживает кисточкой резиновую руку, и чувствуете эти прикосновения на своей руке. Дальше экспериментатор переходит к указательному пальцу, среднему пальцу и так далее.

Когда этот эксперимент проводили со мной, я не ожидал, что возникнет сильная иллюзия, но спустя примерно 25 секунд она появилась: неожиданно у меня возникло ощущение, что резиновая рука — это моя рука. Если измерить у испытуемых температуру, можно заметить, что спустя минуту температура их настоящей руки падает на четыре градуса. Это значит, что их тело снижает поток крови в настоящую руку, поскольку теперь резиновая рука — это часть их тела.

Таким образом, вы очень быстро и очень просто можете включать новые объекты в вашу схему тела. Самое главное — говорить на языке вашего мозга.

Как мозг конструирует телесность

Что же это за язык? Ваш мозг говорит на языке синхронности нервных импульсов. Когда вы видите поглаживание и одновременно чувствуете его, у вас одновременно активизируются клетки зрительной коры и клетки, отвечающие за кожную чувствительность. Эти импульсы приходят в мозг одновременно, создавая ощущение, что эта рука — часть вашего тела. Это значит, что мы можем изменить восприятие нашего тела.

Можно зайти еще дальше. Швейцарские ученые провели прекрасный эксперимент. Они пригласили испытуемых в лабораторию и попросили надеть очки виртуальной реальности. Испытуемые видели в очках самих себя со спины: за ними в лаборатории стояла камера, которая снимала их со спины и транслировала изображение на очки. Разумеется, они понимали, что видят в очках изображение с камеры. Но дальше экспериментатор дотрагивался до спины испытуемого, и в очках виртуальной реальности это движение было видно. Таким образом, испытуемый одновременно чувствовал прикосновение и видел его на стоящем впереди человеке. Испытуемые сообщали, что при этом у них возникало ощущение, как будто они оказались перед собой.

Относится ли это к тем случаям, когда у людей, например, после травм мозга меняется восприятие своего тела? Да, и особенно это касается случаев повреждения правого полушария мозга. Некоторые пациенты говорят о том, что это не их рука, а чужая. Таким образом, после некоторых случаев повреждений мозга люди не могут принять свою руку как часть своего тела. В самых тяжелых случаях некоторые говорят: «Из-за левой руки мне плохо, отрежьте ее, она не моя, это не мое тело». Некоторые люди во время эпилептических припадков говорят, что кто-то другой владеет их телом: на несколько минут, например, левую часть тела контролирует кто-то другой, но правая часть тела принадлежит им.

Все это показывает, что мы конструируем себя сами и наше самоощущение может меняться, например, из-за повреждений мозга или в результате простых манипуляций вроде иллюзии резиновой руки. Это значит, что мое чувство собственного «я» может измениться за секунду.

Виртуальное тело

Но в этом есть и некоторая стабильность: это очень странное ощущение, когда вы — это не вы, но при этом ваше «я» стабильно. Что это значит? Приведу вам в пример одну пациентку из Швейцарии, которая, к сожалению, умерла несколько лет назад. У нее было генетическое заболевание: она родилась без рук и без ног, то есть никогда в жизни у нее не было схемы тела, в которую входили руки и ноги. Иными словами, это не тот случай, когда у нее были конечности в молодости, но она их потеряла в результате несчастного случая: у нее их вообще никогда не было. Но вот что она говорит: «Иногда, когда у меня есть немножко свободного времени, я сажусь на диван, кладу ноги на подушку и наслаждаюсь жизнью. Но потом кто-то приходит в комнату и садится на мои ноги, и в этот момент они исчезают, но, когда этот человек встает, они возникают снова».

Ученые сначала ей не поверили: они решили, что это просто выдумки человека, который мечтает о том, чтобы у него появились руки и ноги. Но она смогла доказать, что говорит правду. Как? Они положили ее в сканер мозга и попросили подвигать руками или ногами. Ее мозговая активность в областях, отвечающих за планирование моторной деятельности, была идентична мозговой активности людей, у которых есть руки и ноги (отмечу, что сходство было не в первичной моторной коре, но в областях, связанных с планированием).

Затем ученые провели ключевой тест: они использовали транскраниальную магнитную стимуляцию, при которой вы прикладываете к определенной части головы катушку и даете электрический импульс. Он создает магнитное поле, которое проникает в мозг и создает в нем электрическое поле. При помощи такого прибора вы можете активировать определенные части коры головного мозга. Ученые дали пациентке следующие инструкции: «Сейчас мы будем давать сигнал, и после каждого сигнала мы то будем подавать импульс, то не будем. Вы не будете знать, когда импульс есть, а когда нет. Нам нужно, чтобы вы после каждого сигнала говорили нам, двигаются ли ваши руки или ноги».

Итак, эксперимент начался, и, допустим, экспериментатор сказал: «Сейчас». Но импульса не было, и тогда женщина говорила, что ее руки не двигаются. А потом экспериментатор сказал: «Сейчас» — и дал импульс, и женщина говорила: «Моя правая рука двигается», «Моя левая нога двигается» — в зависимости от того, на какую область мозга воздействовали при помощи аппарата ТМС. Это значит, что она родилась без рук и без ног, но ее мозг их сконструировал.


Самоузнавание

Что все это значит? Это значит, что мы рождаемся с образом тела в нашем мозге и этот образ довольно стабилен. Но иногда мы переживаем серьезную мозговую травму, и тогда, возможно, мы будем считать, что наша рука или ладонь нам не принадлежит. Но если заговорить на одном языке с мозгом, то есть при помощи синхронности, то мы можем за считаные секунды изменить схему тела. На этом уровне я сконструирован своим мозгом, и вы тоже сконструированы своим мозгом в каждый момент времени.

Если проводить эксперимент с резиновой рукой на себе, то можно заметить, что на внешнее воздействие организм реагирует рефлекторными движениями. Как они возникают?

Первый сенсорный нейрон запускает электрический импульс по цепочке нейронов, которая идет в мозг

Мозг запускает реакцию в ответ на зрительную информацию о раздражителе

[Radugnyi]

[Aivery]

веселые ребята )

[Radugnyi]

Критическое мышление: как выжить в мире постправды

Об умении отличать правду от вымысла, ошибках в индивидуальном мышлении, развитии критического мышления, теориях заговора и скептицизме

По мнению бизнес-коучей и авторов книг по личностному росту, критическое мышление — один из главных навыков XXI века. Он стоит во главе современной системы компетенций «4К» вместе с креативностью, коммуникацией и координацией. Какие навыки определяют критическое мышление, можно ли его развить и как не стать сторонником теорий заговоров, расскажет доктор психологических наук Владимир Спиридонов.

Модель универсальных компетенций 4К весьма популярна во всем мире (с 2015 года входит в исследование PISA) и постепенно становится популярной и в нашей стране. Этот подход делает акцент не на предметных или профессиональных компетенциях или формах мышления, но на более универсальных способностях, которые могут быть использованы в самых разных контекстах. Набор из четырех перечисленных пунктов выглядит чисто маркетинговым ходом: общая первая буква вряд ли может служить достаточным основанием для объединения разнородных качеств. Способность планировать свою деятельность или умение учиться не менее важны.

Составляющие «критического мышления»

Представьте, что вы смотрите репортаж и слышите какую-то новость. Можно ли ей доверять, даже если она кажется вам правдоподобной? Чтобы понять ценность этой новости, начните рассуждать и задавать вопросы. Например: могли ли люди, сообщившие информацию, действительно ее знать? Насколько они компетентны и где находились в момент происходящего? Мог ли журналист неправильно их понять? Сообщают ли вам описание событий или их интерпретацию — грубо говоря, кто прав, а кто виноват?

То, что вы сейчас попробовали сделать, по сути и есть часть навыков критического мышления: способность систематически сомневаться, проверять услышанное или прочитанное и отсеивать ложную информацию. Такой навык можно сравнить со средством интеллектуальной гигиены. Она абсолютно необходима, когда стремительное развитие медиа и информационных технологий стирает различия между правдой и вымыслом.

[quote]Современные эксперты говорят о том, что мы живем в эпоху постправды. Впервые это слово использовал американский драматург Стив Тесич в своем эссе «Правительство лжи» в 1992 году. В 2010 году термин использовал блогер Дэвид Робертс в интернет-издании Grist. В 2016 году из-за наибольшего числа упоминаний слово post-truth было объявлено словом года Оксфордским словарем английского языка.[/quote]

Критическое мышление — это очень популярное, но сложное явление, поэтому понимать его можно по-разному. Нет существенных отличий между западной и российской трактовкой этого термина. В обоих случаях речь идет о рефлексивности нашего мышления и способности сомневаться и рассматривать альтернативные варианты развития событий. Однако критическое мышление состоит не только из простого локального сомнения, но еще и из «сомнения высшего порядка». Его суть — это критическая установка «ничего не принимать на веру». Не забудем и о наборе определенных навыков, направленных на работу с информацией: навык проверять ее, выделять главное, обобщать и сравнивать между собой явления или события. Справляться с такими задачами нам помогает логика и умение рассуждать в сослагательном наклонении (Что было бы, если бы это было не так?).

И наконец, умение критически мыслить включает в себя право на ошибку. Ведь наша точка зрения также может не являться истиной, и в ней тоже необходимо усомниться. Сомневаться в своей правоте — важная часть навыка. Если вы обладаете всеми этими способностями вместе с критической установкой «ничего не принимать на веру», то вы умеете критически мыслить.

Критическое мышление в философии и психологии

Корни понятия критического мышления уходят еще во времена древнегреческих философов. Их предположения, выводы и методы постепенно складывались в единое представление о предмете.

В XVII веке выдающийся французский философ Рене Декарт в «Рассуждении о методе» описал метод радикального сомнения, основа которого — «скептицизм», «сомнение во всем». Декарту же принадлежит и известный тезис: «Я мыслю, следовательно существую». По его мнению, это именно то положение, которое не требует доказательств, и первейшая истина, от которой можно отталкиваться на пути поиска новых истин.

Одним из родоначальников принципа «критического мышления» принято считать американского философа и педагога начала XX века Джона Дьюи. В своих исследованиях Дьюи описал методы и инструменты, которые позволяли человеку решать разноплановые затруднения. Он использовал понятие исследования (англ. inquiry), чтобы описать набор целенаправленных действий по переводу непонятной проблемной ситуации в хорошо структурированную и, следовательно, решаемую. Здесь нужно совершить несколько последовательных шагов: сформулировать проблему (то есть суть затруднения), выдвинуть гипотезы, проверить их своим действием.

В отечественной традиции известным сторонником «инструментальной» позиции был психолог Лев Семенович Выготский. Он настаивал на принципиальной роли культурных средств и орудий для нашего мышления и поведения. Мы рубим дрова топором, копаем землю лопатой, спасаемся теплой одеждой от холода. Ровно так же знаковые средства (скажем, слова и выражения родного языка) позволяют нам управлять собственным вниманием, памятью, мышлением и так далее. Они направлены не вовне человека, а прямо на его собственную психику. Без них мы почти беспомощны.

Критическое мышление в учебе и работе

Сегодня термин «критическое мышление» больше относится к педагогике, чем к психологии, и он связан со способностью грамотно обращаться, то есть структурировать информацию, видеть причинно-следственные связи, аргументировать свою позицию. Хотя мыслить критически не учат в рамках обычной образовательной программы, во многих учебных заведениях этот навык преподают как составную часть разных предметов.

Мышление человека опирается на критическую установку, словно рука, хватающая топор или молоток. Сама по себе рука не очень сильна, но, когда она использует инструмент, это приносит результат. Критическое мышление — тот самый «инструмент», который можно эффективно использовать. Преподают этот предмет нестандартными способами: от проведения интерактивных дебатов до мозговых штурмов.

[quote]Есть несколько известных приемов, используемых в педагогике. Например, «написание синквейна» (от англ. cinquain — «пятистрочная строфа»): ученику предлагают по определенным правилам написать стихотворение из пяти строк, которое резюмирует пройденный материал. Или прием «лекция со стопами», когда после каждого смыслового блока лекции следует остановка. Во время «стопа» учащиеся обсуждают услышанное и выполняют задание по теме. Такими же методами невозможно было бы преподавать математику, химию или биологию, это прерогатива гуманитарного образования. Так же как и заменить эти предметы друг другом.[/quote]

Обучение критическому мышлению может быть парадоксальным и противоречивым. Ученикам преподают идею «ничему не верить на слово». В процессе ученики становятся более «зубастыми», то есть критически мыслящими. Они учатся отличать вымысел от истины, ложные цепочки рассуждения от верных. В то же время они перестают воспринимать предмет обучения как эталон информации. Таких учеников гораздо сложнее учить. В том числе становится сложнее оценить успеваемость, руководствуясь стандартной системой оценок.

Теперь рассмотрим прикладные области, например бизнес. Если вы набираете в штат новых сотрудников, для начала ответьте на вопрос, кто вам нужен: простые исполнители или критически мыслящие люди? Если вторые, то нужно быть готовым к ситуации, подобной примеру с «зубастыми» учениками. Такие сотрудники будут говорить «нет» своему руководителю, и с ними нужно уметь строить продуктивное рабочее взаимодействие.

Существуют способы задействовать критически мыслящих людей для принятия эффективных решений в рабочих процессах. Самую известную теорию о роли членов команды предложил Мередит Белбин в 1967 году. Она заключается в том, что каждый принимает на себя определенную роль в процессе решения рабочих задач. В его методе «ролевой структуры» есть девять ролей: мотиватор, исполнитель, педант, координатор, душа команды, исследователь, генератор идей, специалист и критик (которого иногда называют аналитиком). Роли можно менять, но очень важно, чтобы в коллективе не было ролевых ошибок. Например, отсутствующий генератор идей, мотиватор или критик: хороший критик должен понимать тему, прежде чем начать возражать, уметь помочь генератору сформулировать идею, а затем усомниться в ней. Лишь действуя сообща, все роли вместе помогают друг другу работать эффективно.

В теории Белбина описаны характеристики, а также достоинства и недостатки каждой существующей роли. Роль критика ориентирована на поиск слабых мест и противоречий, анализ вариантов и стимулирование процессов. Среди сильных сторон упоминаются объективность и критическое мышление, а среди слабых — отстраненность и неумение мотивировать окружающих.

Критическое мышление играет важную роль в образовании и бизнесе, но иногда оно имеет и негативные эффекты. С его помощью можно разрушать ложные доводы, но создавать позитивные идеи практически невозможно.

Ошибки, вопросы и слепые пятна критического мышления

Критическое мышление неуниверсально и уместно лишь для решения определенных задач. Представьте, что у вас есть отвертки разной формы: ведь у болтов и шурупов на шляпках разные вырезы. Каждая отвертка подходит для конкретной шляпки. Так вот критическое мышление — это ручка, которая подходит ко всем вариантам отверток. Но есть ситуации, где «отвертка» вообще не требуется.

Интересно, что критическое мышление не свойственно сторонникам теорий заговоров. Казалось бы, эти люди мыслят скептически и сомневаются в общеизвестных фактах. Они уверены, что все в мире обстоит иначе, чем мы привыкли думать: американцы не летали на Луну, прививки травмируют детей, а коронавирус создало одно из правительств, чтобы нагадить остальным.

С психологической точки зрения «конспирологическая форма мышления» очень типична. Это поверхностное знание с огромным количеством натяжек, а порой и противоречий. Есть одна особенность в скептицизме людей такого рода. Сторонники заговоров доверяют только собственным глазам и скорее не поверят, что число π равно 3,14159265, пока лично не измерят длину окружности и ее диаметр. Как разубедить сторонника теории заговора? К сожалению, хороших рецептов не существует. Имеет смысл попробовать предложить какие-то контраргументы. Но, скорее всего, что-либо доказать будет трудно. Привычки к критическому мышлению и строгому рассуждению у сторонников теории заговора нет, а вот убежденности в своей правоте более чем достаточно.

В изучении критического мышления все еще остаются неразрешенные моменты. Например, как включать его при необходимости? Психологические механизмы какого рода гарантируют уверенную работу такого мышления? Своевременное включение этих процессов спасало бы нас от принятия импульсивных решений. Еще одно «слепое пятно» критического мышления — чрезвычайно плохие навыки рационального мышления у взрослых людей. Остается вопросом, как люди, прошедшие классический курс наук, оказались полностью лишены способности критически мыслить? И почему даже тем, кто уже осознал необходимость развития этого навыка, до сих пор что-то мешает продвигаться по выбранному пути? Исследований на эту тему мало.

Упражнение на развитие критического мышления
Вы можете проверить себя на способность к критическому мышлению и начать развивать этот навык. Вот как это сделать:

1. Прежде всего, вспомните: проверяете ли вы информацию и первоисточники? Сомневаетесь во всем или легко принимаете на веру каждое слово?

2. Пройдите известный тест когнитивной рефлексии. Честно решите задачки, которые в него входят. Это будет вполне адекватной мерой вашей рациональности и критичности мышления.

3. Если вы хотите развить критическое мышление, поймите, для чего оно вам нужно. Какие задачи вы хотели бы решать с его помощью? В каких ситуациях использовать?

4. Если вы все-таки решили научиться критически мыслить, то начните искать свои ошибки — в суждениях, оценках и так далее. Это будет непросто, но здорово развивает.

Рекомендованная литература
Владимир Феликсович Спиридонов «Психология мышления. Решение задач и проблем». М., 2019

Генрих Саулович Альтшуллер «ТРИЗ — теория решения изобретательских задач». М., 1988

Герман Язепович Буш «Рождение изобретательских идей». Рига. 1972

Джордж Пойа «Как решать задачу». М., 1959

Рассел Акофф «Искусство решения проблем». М., 1980

Эдвард Де Боно «Латеральное мышление». Минск, 2012

Хорхе Луис Борхес Сборник рассказов, любое издание

Владимир Спиридонов
доктор психологических наук, заведующий Лабораторией когнитивных исследований Факультета психологии ИОН РАНХиГС

[vlgrus]

"....Интересно, что критическое мышление не свойственно сторонникам теорий заговоров. Казалось бы, эти люди мыслят скептически и сомневаются в общеизвестных фактах. Они уверены, что все в мире обстоит иначе, чем мы привыкли думать: американцы не летали на Луну, прививки травмируют детей, а коронавирус создало одно из правительств, чтобы нагадить остальным...."
---
Это дурацкая крайность.
----
Заговор - сговор - обычное явление в мире с древних времён. Это разработка тайных планов и их воплощение в реальность. Сговор производителей, военные группировки/блоки, преступные группы и т.п.
....
"Две коровы разговаривают:
- Знаешь, мне кажется, что они нас кормят только для того, чтобы пить наше молоко, а потом убить и съесть...
- Да брось ты свою дурацкую теорию! А то над тобой всё стадо смеяться будет.
"
---
Мы толком не знаем историю. Сегодняшние события тоже как бы в тумане.

[vlgrus]

https://designyoutrust.com/2018/08/the- ... rtin-diaz/
Не совсем в тему:

Вдохновения
Слияние Искусства И Науки Дэниела Мартина Диаса

Много картинок -

[Radugnyi]

"
Это дурацкая крайность.
----
Заговор - сговор - обычное явление в мире с древних времён. Это разработка тайных планов и их воплощение в реальность. Сговор производителей, военные группировки/блоки, преступные группы и т.п.
....
"Две коровы разговаривают:
- Знаешь, мне кажется, что они нас кормят только для того, чтобы пить наше молоко, а потом убить и съесть...
- Да брось ты свою дурацкую теорию! А то над тобой всё стадо смеяться будет.
"
---
Мы толком не знаем историю. Сегодняшние события тоже как бы в тумане.

Есть книга "В стране слепых" Майкла Финна. Фантастическое произведение с элементами альтернативной истории, там очень доступно и психологически грамотно расписана "теория заговора")). И отчего о всевозможных заговорах можно рассуждать только в краткосрочной временной перспективе. Ознакомьтесь, если интересно.

[Radugnyi]

Ученые выяснили, что одиночество влияет на память и воображение

Исследования показали, что мозг людей в социальной изоляции работает иначе.

Ученые из Канады изучили МРТ-снимки мозга и анкетные данные с психологической оценкой 40 тысяч пациентов из открытого британского Биобанка.

Специалисты разделили испытуемых на две группы: тех, кто чувствует себя одинокими, и тех, кто себя таковым не считает. При изучении их МРТ-снимков, ученые обнаружили, что мозг у представителей двух групп выглядит и работает по-разному.

Большинство отличий было связано с сетью пассивного режима работы, которая отвечает за воспоминания, воображение и фантазии.

Как полагают исследователи, одинокие люди используют свое воображение и память, чтобы справиться с социальной изоляцией.

[quote]«Из-за отсутствия желаемого социального опыта одинокие люди могут быть сконцентрированы на саморефлексии и воображаемом социальном опыте», — говорит ведущий автор исследования Натан Спренг. Именно это и приводит в активное состояние функции памяти и воображения, основанные на пассивной сети.[/quote]

Специалисты также обнаружили, что у одиноких людей функциональные связи между участками внутри сети пассивного режима работы крепче, чем в любой другой сети, говорится в исследовании, опубликованном в научном журнале Nature Communications.

Екатерина Гура

[Radugnyi]

Сканирование мозга

МРТ.jpg (12.87 КБ) 4018 просмотров

Магнитно-резонансная томография (МРТ, иногда называется ядерным магнитным резонансным сканированием — ЯМР) — основана на регулировании атомов в тканях тела электромагнитными волнами и дополнительным воздействием на них радиочастотных волн. Это вызывает выделение атомами энергии, специфически различающейся в зависимости от типа ткани. Сложная система программного обеспечения компьютерной томографии преобразует эту информацию в трехмерную картину любой части тела. Результат такого сканирования выглядит как рентгенограмма.

мрт2.jpg (19.34 КБ) 4018 просмотров

Диффузионная тензорная визуализация — разновидность МРТ, основанная на измерениях интенсивности диффузии воды в волокнистых тканях. Она особенно подходит для выявления связей между различными участками мозга и, скорее всего, принесет много пользы при выявлении взаимодействия модулей мозга.

дтв.jpg (18.37 КБ) 4018 просмотров

Функциональная магнитно-резонансная томография (ФМРТ) позволяет дополнять схему принципиального строения мозга картиной участков наибольшей активности мозга. Для возбуждения нейронов нужны глюкоза и кислород, поступающие с кровью. Активация того или иного участка мозга сопровождается усилением притока этих веществ, и ФМРТ позволяет наблюдать те участки, куда кислорода поступает особенно много. Новейшие аппараты для ФМРТ позволяют сканировать мозг с частотой четыре раза в секунду. Чтобы отреагировать на внешний стимул, мозгу требуется примерно полсекунды, поэтому данный метод позволяет наблюдать вспышки и затухания активности, возникающие в определенных частях мозга в ответ на стимулы или в процессе выполнения заданий. Метод ФМРТ оказался самым информативным из всех современных, но он необычайно дорогой, и исследователям, занимающимся картированием мозга, нередко приходится ждать очереди, деля аппарат с врачами.

Позитронно-эмиссионная томография (ПЭТ) позволяет делать примерно то же, что и ФМРТ, то есть отслеживать по потреблению “топлива” особенно интенсивно работающие участки мозга. Картины, получаемые с помощью ПЭТ, весьма отчетливы, но не достигают столь же высокого разрешения, как с помощью ФМРТ. Еще один существенный недостаток метода состоит в том, что он требует введения испытуемому в кровь радиоактивного маркера. Доза радиоактивности, требуемая для одноразового сканирования, ничтожна, но чтобы не подвергать здоровье добровольцев риску, им обычно запрещается проходить больше одного сеанса сканирования в год.

Ближняя инфракрасная спектроскопия (БИКС) также дает возможность получать изображения, основанные на измерениях количества топлива, сжигаемого в определенные моменты времени разными частями мозга. Этот метод работает за счет облучения мозга слабыми инфракрасными лучами и отслеживания изменений количества света, отражаемого теми или иными участками. БИКС дешевле ФМРТ и, в отличие от ПЭТ, не предполагает использования радиоактивных веществ. Пока он не позволяет получать отчетливые картины происходящего в самой глубине мозга.

бикс.jpg (19.37 КБ) 4018 просмотров

Электроэнцефалография (ЭЭГ) основана на отслеживании волн электрической активности мозга, создаваемых ритмичным возбуждением нейронов. Эти волны претерпевают закономерные изменения, отражающие текущий характер активности мозга. Регистрация таких волн осуществляется с помощью электродов, закрепляемых на поверхности головы. Новейшие разновидности ЭЭГ позволяют считывать показания десятков расположенных в разных точках датчиков и сравнивать их, складывая единую картину изменений возникающей в мозге активности. При картировании работы мозга с помощью ЭЭГ часто используются так называемые вызванные потенциалы — регистрируемые пики электрической активности (потенциалы), возникающие в ответ на определенные стимулы, такие как слово или прикосновение.

Магнитоэнцефалография (МЭГ) похожа на ЭЭГ тем, что также основана на регистрации сигналов, поступающих от ритмично возбуждающихся нейронов, но отличается тем, что здесь регистрируются не электрические колебания, а связанные с ними слабые магнитные импульсы. Развитие МЭГ по-прежнему затруднено рядом еще не решенных проблем, таких как слабые и легко перекрываемые сигналы, но потенциал этого метода огромен, потому что он работает быстрее других методов сканирования мозга и позволяет картировать изменения активности мозга гораздо точнее, чем ФМРТ или ПЭТ.


Высокоэффективные методы сканирования головного мозга, такие как ФМРТ, делают возможным его исследование способами, о которых несколько десятилетий назад никто и не мечтал. Однако картирование мозга началось задолго до изобретения высокотехнологичных приборов для сканирования.

Две основные речевые зоны, по-прежнему входящие в число важнейших ориентиров на карте коры больших полушарий, были обнаружены Брока и Вернике более ста лет назад. Ученым удалось сделать это, исследуя мозг пациентов, страдающих расстройствами речи. Они заметили, что речевые нарушения определенного рода сопряжены с повреждениями одних и тех же участков мозга. Зону, дающую нам способность к членораздельной речи, Брока открыл, препарируя трупы людей, при жизни (обычно после перенесенного инсульта) не способных внятно произносить слова. Классический случай, исследованный Брока, касался человека по имени Тан.

Называли его так потому, что он произносил это слово, когда его спрашивали, как его зовут. То же самое он говорил, когда у него спрашивали, когда он родился, где живет или что ему приготовить на ужин. Он вообще ничего не говорил, кроме “Тан”, и при этом прекрасно понимал речь других.

Брока пришлось дождаться смерти Тана, чтобы заглянуть в его мозг и узнать, какой участок был травмирован. Современная аппаратура позволяет нейробиологам находить поврежденные участки нервной ткани еще при жизни пациентов, что значительно ускоряет исследование функций, выполняемых соответствующими структурами в здоровом мозге.

Еще один проверенный временем метод основан на непосредственной стимуляции различных участков мозга и отслеживании эффектов такой стимуляции. Именно этот метод использовали нейрохирурги из Калифорнии, отметившие, что оперируемые ими пациенты-эпилептики начинают веселиться при стимуляции определенных участков мозга, и обнаружившие часть модуля, отвечающего за чувство юмора.

Функциональная магнитно-резонансная томография помогла выяснить, какие участки мозга задействованы в каких его функциях.

Одним из первых непосредственную стимуляцию мозга стал применять в 50-х годах XX века канадский нейрохирург Уайлдер Пенфилд, картировавший обширные участки коры больших полушарий, прикладывая электроды к разным точкам мозга сотен больных эпилепсией. В ходе этих опытов Пенфилд показал, что вся поверхность нашего тела представлена (как будто нарисована) на поверхности мозга: участок, связанный с локтем, располагается рядом с участком, связанным с предплечьем, тот, в свою очередь, располагается рядом с участком, связанным с плечом, и так далее. Но еще больше Пенфилд прославился открытием того, что стимуляция определенных участков височных долей может вызывать в сознании нечто похожее на яркие воспоминания из детства или обрывки давно забытых мелодий.

Из книги Картер Рита "Как работает мозг".

[Radugnyi]

У всех нас время от времени случаются эпизоды полузнания. Невольные странные замечания и ощущения, которых мы не в состоянии объяснить, или глупые ошибки, например, когда мы принимаем один предмет за другой: все это традиционно считают проявлениями глубоких внутренних конфликтов. На самом же деле они могут быть обусловлены нарушенными или неполными взаимодействиями между полушариями. Характерным признаком подобных случаев могут служить замечания вроде: “Что-то мне в нем (в ней, в этом интерьере) не нравится, но мне трудно сказать, что” или “Мне ясно, что случилось что-то ужасное, но я еще не понял, что”. В первом случае можно предположить, что правое полушарие уловило нечто, лишь смутно осознаваемое левым, а во втором левое полушарие уже отметило что-то, еще не воспринятое правым.

Когда мы не понимаем собственных ощущений, это не мешает нам действовать под их влиянием. Значительная часть нашего поведения основана на правополушарной интуиции. Перед нашими глазами поминутно происходят миллионы событий, и наше сознание регистрирует лишь ничтожную их долю. Сведения о подавляющем большинстве таких событий попадают в мозг лишь ненадолго, не производя на нас никакого впечатления. Некоторые из них могут быть заметны лишь настолько, чтобы вызывать кратковременный эмоциональный отклик в правом полушарии, но не настолько, чтобы их осознавало левое полушарие. Подобными полузаметными стимулами могут объясняться странные, неожиданные приступы раздражения или непродолжительные наплывы непонятного уныния, время от времени испытываемые большинством людей.

Бессмысленный набор клякс или далматинец, принюхивающийся к чему-то на земле? Левое полушарие видит только пятна, а правое видит собаку.

Эти трудноуловимые перемены ощущений чаще происходят в тех случаях, когда левое полушарие сравнительно малоактивно и поэтому посылает в правое, склонное к резким переменам настроения, меньше тормозных сигналов. Возможно, отчасти именно поэтому погружение в какую-либо левополушарную деятельность, например чтение, разговор или заполнение налоговой декларации, нередко приносит облегчение при легкой тревоге или депрессии. Чувство горя также можно ослабить, предавшись какому-либо левополушарному занятию, подавляющему эмоциональные реакции правого полушария. Долго считалось, что метод “лечения работой” подобен закрыванию котла, в котором идет брожение, плотной крышкой, и поэтому вреден для душевного здоровья. До самого недавнего времени людям нередко рекомендовали говорить о своих негативных эмоциях, чтобы “не держать их в себе”.

В некоторых случаях метод “терапевтической беседы” действительно полезен, но, по-видимому, не потому, что дает людям возможность высвободить эмоции, а скорее потому, что помогает вывести эмоции на такой уровень коры головного мозга, где они могут быть подвергнуты сознательной обработке. Одна из самых успешных разновидностей психологической терапии — так называемая когнитивно-поведенческая терапия, в которой по определению задействована левополушарная активность. Говоря и думая о своих эмоциях, мы можем научиться управлять ими, сделать так, чтобы они перестали переполнять нас. С другой стороны, если просто позволять эмоциям изливаться, пока ониине охватят нас целиком, нам может стать еще больнее, если, конечно, эти эмоции причиняют нам боль. Например, когда психотерапевт, пытающийся помочь человеку, страдающему посттравматическим расстройством, просто заставляет пациента рассказывать о вызвавшем расстройство опыте, это может только усугубить проблему, усиливая ужасные воспоминания и связанные с ними страхи7,8. Однако если человеку помогают заменить негативные воспоминания позитивными мыслями, это вполне может облегчить его страдания.

Деление на лево- и правополушарные способности нередко проявляется в нашем восприятии искусства: “Мне это произведение нравится, но я не могу сказать, почему” — такая реакция вовсе не обязательно выдает обывательское отношение к искусству: она лишь свидетельствует о том, что человек оценил произведение искусства правым полушарием, не проанализировав его левым. Всевозможные знатоки искусства, оценивая произведения из своей области, обычно используют оба полушария более равномерно, чем другие люди. Например, большинство слушателей воспринимает музыку преимущественно правым полушарием, но профессиональные музыканты обрабатывают звуки и левым полушарием, не только реагируя на нее эмоционально, но и подвергая ее критическому анализу9. Значительная часть рекламы устроена так, чтобы использовать разницу между впечатлительным правым полушарием и критически настроенным левым. Для образцов рекламы, сообщающих что-либо не с помощью слов, а посредством зримых образов, особенно характерно воздействие на правое полушарие в обход левого. Цель такого воздействия состоит, разумеется, в том, чтобы заставить нас покупать. Как бы нам при этом ни хотелось считать свой выбор рациональным решением, во многих случаях такое решение принимается иррационально.

Признавать это нам, конечно, не нравится. Примечательно, что сама мысль о возможной иррациональности наших действий представляется нашему левому полушарию нестерпимой. Результаты известных экспериментов10 показали, что люди очень редко оказываются готовыми признать произвольность своих решений. В одном из этих экспериментов испытуемым женского пола предлагали выбрать пару нейлоновых чулок из некоего набора. Когда испытуемых спрашивали, почему они сделали тот или иной выбор, все они оказывались в состоянии подробно и убедительно ответить на этот вопрос, указывая на небольшие различия цветов, текстуры или качества. На самом деле все чулки в наборе были одинаковы и объяснения выбора являлись плодами рационализации, служащей для оправдания необъяснимого по сути поведения.

Можно разобраться, даже не особенно напрягая воображение, как подобный механизм используется для выставления в выгодном свете поступков, совершаемых нами в повседневной жизни произвольно или под влиянием эмоций, например приема на работу одного сотрудника, а не другого, из-за расовых предрассудков. Нетрудно также понять, почему столь многим свойственно постоянное и неодолимое стремление к анализу и рационализации поведения — как собственного, так и других людей. Сочинение хитроумных объяснений своего поведения — одно из врожденных хобби. Вероятно, с этим в какой-то степени связано существование фрейдистского психоанализа, на целое столетие увлекшего множество жителей достаточно богатых для такого увлечения стран, несмотря на почти полное отсутствие свидетельств его терапевтического эффекта.

Наше стремление к рационализации своего поведения, по-видимому, имеет немалую ценность в плане выживания. Человек как вид добился успехов во многом за счет формирования сложных социальных конструктов, от групповой охоты до политических группировок, и плодотворного их использования, которое требует веры в них и уверенности в том, что совместные действия подобных объединений основаны на надежных рациональных суждениях. На каком-то уровне мы, разумеется, знаем, что это самообман. Так, нетрудно убедиться в том, что политика любого правительства любой страны всегда в каких-то отношениях иррациональна. Однако ни один член правительства никогда этого не признает — по крайней мере, когда соответствующая политика претворяется в жизнь. Вместо этого члены правительств неизменно занимаются рационализацией своей деятельности. Мы можем не обманываться на сей счет, но в глубине души ценим этот подход: ведь он дает нам ощущение защищенности.

Сходная рационализация наших действий дает нам уверенность в своем душевном здоровье. Примеры рационализации повсюду. Понаблюдаем, например, за какой-нибудь недовольной матерью, пытающейся совладать со своим не в меру активным ребенком. Рано или поздно она наверняка выбранит или отшлепает его либо просто перестанет уделять ему достаточно внимания. Она поступает так потому, что раздражена, раздосадована или утомлена. Источником ее эмоций могут быть обстоятельства, не имеющие никакого отношения ни к текущей ситуации, ни к ребенку. Но достается за них именно ему. Согласится ли мать это признать? Может, придя домой, отдохнув и уложив ребенка спать, она решит, что поступила не вполне справедливо. Но сейчас, когда обиженный ребенок спросит: “За что-о-о?” — она прибегнет к рационализации: “За то, что ты грубил (шалил, не слушался) ”. Если бы мать этого не сделала, пострадала бы ее уверенность в собственных материнских способностях. Нам удобнее иметь хоть какое-нибудь оправдание своим поступкам, чем не иметь никакого.

Из книги Риты Картер "Как работает наш мозг".

[Radugnyi]

Нашла книгу через сайт ПостНаука, не могу оторваться, запоем читаю уже третий день и всем знакомым порекомендовала уже. Особенно про исследования на разделённом мозге интересно. Ещё кусочек:

Консервативное левое и либеральное правое полушария
Чарльз Брэк. Основатель сайта neuropolitics.org

Результаты целого ряда работ указывают на различия политических пристрастий наших левого и правого полушарий. Судя по данным одного исследования, у некоего пациента с разделенным мозгом левому полушарию нравился, а правому не нравился Ричард Никсонi

Идея, что консерваторы и либералы демонстрируют принципиальные отличия особенностей восприятия, отнюдь не нова и была впервые высказана еще в 30-х годах. Когнитивные спектры, связанные с консерватизмом и либерализмом, подозрительно напоминают таковые соответственно левого и правого полушарий. Консерваторы склонны мыслить в категориях “черное — белое”, а либералы терпимее относятся к неоднозначности, отражая “пошаговый” когнитивный стиль левого полушария по сравнению со “смутным” подходом правогоii. Консерваторы, в отличие от либералов, больше стремятся к индивидуальной свободе, чем ко всеобщему равенству, потому, что, возможно, первые отличаются более высокой мотивированностью, связанной с повышенной активностью дофаминовой системы. Результаты некоторых исследований указывают, что в левом полушарии дофаминовая активность выше, чем в правомiii. Кроме того, это может быть связано с характерной для левого полушария склонностью делить всех людей по рангу на ряд упрощенных категорий. Консерваторы сильнее, чем либералы, склонны болезненно реагировать на устные угрозы, которые, как известно, вызывают преимущественную активацию миндалины левого полушарияv. Судя по данным опросов, для либералов характерен сниженный уровень расовых предрассудков, а подавление таких предрассудков осуществляется в основном нейронными сетями правого полушарияvi.

У консерваторов бывает в среднем меньше половых партнеров, чем у либералов, но первые чаще образуют устойчивые пары и оставляют потомство. Судя по всему, привязанность к партнеру обеспечивается активностью дофаминовой системы, и некоторые данные указывают на то, что влюбленность вызывает более сильную деактивацию правого полушария, чем левогоvii,viii.

[Radugnyi]

Эмоции играют ключевую роль в формировании наших нравственных оценок.

Мы склонны считать нравственность одним из величайших достижений человечества, чем-то неизмеримо далеким от законов инстинктивного поведения низших животных. Но при ближайшем рассмотрении оказывается, что значительная часть того, что мы считаем решениями, продиктованными соображениями нравственности, на самом деле не что иное, как простые эмоциональные рефлексы.

Есть один мысленный эксперимент, который очень любят философы, занимающиеся вопросами этики, и который можно использовать, чтобы разобраться в глубоко сидящих в нас предубеждениях, проявляющихся, когда мы судим о человеческих поступках. Вот один из вариантов. Представьте себе, что вы у железной дороги. Вы смотрите в одну сторону) и видите, что в отдалении по шпалам идут пятеро пешеходов. По какой-то причине (они или слишком увлечены беседой, или абсолютно глухи, или просто непроходимо глупы) они ничего вокруг не замечают и не могут заметить. Рядом с вами находится развилка, где поезд может свернуть на боковой путь. И на этом боковом пути вы видите одинокого шестого пешехода, также идущего по шпалам и также по какой-то причине ничего не замечающего. Сейчас стрелки на развилке установлены так, чтобы поезд пошел по основному пути, и, посмотрев в противоположную сторону, вы с ужасом видите, что к развилке приближается поезд. Более того, вы видите, что машинист уснул и нет никакой надежды, что он заметит людей на рельсах и успеет остановить состав. Так что если ничего не предпринять, пятеро пешеходов погибнут. А кое-что сделать вы, оказывается, можете: прямо перед вами рычаг для перевода стрелок. Вы можете перевести стрелки, чтобы поезд поехал по боковому пути, и спасете пять жизней. Однако тем самым вы обречете на неминуемую гибель пешехода на боковом пути. Что делать?

Большинство людей решает, что с нравственной точки зрения следует перевести стрелки и спасти пятерых, несмотря на то, что придется убить ни в чем не повинного шестого. Но одно остроумное изменение условия позволяет убедиться, что эмоции могут легко взять верх над этим рациональным суждением. Представьте, что вы стоите не возле железной дороги, а на перекинутом через нее мосту и в компании еще одного, довольно толстого наблюдателя смотрите на пятерых пешеходов, идущих по шпалам. Вы видите, как к пешеходам приближается поезд, и точно знаете, что если вы ничего не сделаете, они погибнут. Но на сей раз у вас нет под рукой рычага, и вы понимаете, что единственный способ спасти несчастных состоит в том, чтобы сбросить толстяка рядом с вами на рельсы. Он достаточно тяжел, чтобы поезд, врезавшись в него, остановился, не доезжая до пешеходов, но сам толстяк при этом неминуемо погибнет.

Принципиально эта ситуация не отличается от предыдущей: вы можете спасти пятерых, убив одного. Казалось бы, правильным поступком было бы сбросить толстяка на рельсы. Но при подобном условии находится гораздо меньше людей, согласных, что так и следует поступить. Перевод стрелок, позволяющий спасти больше людей, чем погубить, мы считаем оправданным, потому что наш поступок отделен от его последствий. Однако возможность добиться в точности того же, своими руками убив человека, производит на нас отталкивающее впечатление. Такой поступок представляется нам неправильным не из-за действия, которое он окажет на других людей (с толстяком и с шестым пешеходом случится примерно одно и то же), и не из-за того, что он приведет к другим результатам, а из-за того, что мы “нутром чуем”, что это неправильно.

Людям с повреждениями вентромедиальной коры, подобные затруднения не свойственны. Им представляется одинаково правильным перевести стрелки в первом случае и столкнуть толстяка на рельсы во втором. Эти действия кажутся им равнозначными, каковыми они и являются в смысле последствий. Более того, у нас есть основания считать, что хотя суждения таких людей и могут показаться нам бессердечными, они все-таки ближе к тем абсолютно рациональным решениям, которые в идеале должен принимать судья, выносящий приговор.

Рита Картер Как работает мозг.

[Radugnyi]

“Шестое чувство”.

Проприоцепция — это ощущение собственного тела, говорящее нам о том, в каком положении находятся наши конечности, в какой позе мы пребываем и как сохраняем равновесие. В проприоцепции задействованы несколько типов сенсорной информации: от кожи, мышц и сухожилий поступают сигналы о прикосновении и давлении, из головного мозга — о зрительных и двигательных ощущениях, а от внутреннего уха — о равновесии. Вместе они составляют то, что можно назвать шестым чувством. В проприоцепции задействовано так много участков мозга, что люди редко утрачивают это чувство полностью. Но иногда люди получают травмы мозга, которые нарушают проприоцепцию так сильно, что человек полностью теряет ощущение владения собственным телом. Некоторые формы медитации могут приводить к прекращению поступления проприоцептивных сигналов в сознательные части мозга, что создает у человека впечатление парения или левитации. Ощущение отделения от своего тела, при котором человек чувствует себя парящим в воздухе отдельно от него, может возникать и в результате нарушений в той части мозга, которая в норме создает у нас на основе проприоцепции постоянное ощущение пребывания “здесь и сейчас”.

Как работает мозг. Рита Картер.